Так, помню, однажды, выйдя утром на работу всей группой, мы повстречали шакала Гаврилыча, которому назначили в полдень рандеву, наказав приготовить для нас сытный и вкусный закусон с соответствующим выпивоном. Желая нам угодить Гаврилыч устроил нам в рощице возле дороги настоящий пикник. Все мы выпили крепко,, но больше всех александрийский гусар Гейне, которого вдруг так разобрало, что он не мог уже без посторонней помощи держатся на ногах. Поддерживаемый товарищами, Гейне, принялся на самой дороге изрыгать через нос и через рот все съеденное и выпитое им на пикнике. Желая поскорее его отрезвить, мы принялись обильно окатывать его водою из болотца, а опытный в таких делах Танеев, вооружившись прутиком, смахивал с ноздрей Гейне две потрясающие сопли, меланхолично свисавшие над подбородком гусара... Все бы это было мило и хорошо, да, на нашу беду, в этот самый момент из-за поворота быстро выехала парная коляска, а в коляске генерал очень важного вида.
Танеев скомандовал: "смирно" - и мы застыли над трупом упавшего гусара. Увидав это безобразие, генерал велел кучеру остановится и пальчиком поманил нас к себе. Мы принялись довольно сбивчиво рассказывать его превосходительству, что наш товарищ пострадал-де от солнечного удара, так как работал без фуражки. Поверить этому было трудно однако, ибо денек, как на грех, бы довольно пасмурный и солнышко то и дело скрывалось за облаками... к тому же и сам Гейне в этот момент вдруг, совсем некстати, ожил и принялся вопить нечто громкое и невозможное.
"Пропишу я вам солнечный удар!" - зловеще изрекло его превосходительство, и, записав в блокнотик полк и фамилию Гейне, генерал тронулся в дальнейший путь, грозя пальцем в нашу сторону с видом, не предвещавшим ничего доброго...
Между тем Гейне был совсем неприличен, и по всему было видно, что скоро он в себя не придет. Каждую минуту можно было ожидать еще какой-нибудь жуткой встречи с жутким начальством. Нужно было торопится в лагерь сдавать работы, и мы прямо недоумевали, куда запрятать вашего подгулявшего молодца...
Выручил шакал Гаврилыч, побежавший в Дудергоф за извозчиком и объявивший нам, что знает хороших дачников, у которых можно приютить Гейне, пока последний не протрезвится. Когда извозчик прибыл, Танеев и я бережно уложили Гейне в пролетку и доставили его окольными путями по указанному шакалом адресу. Это была большая дача с палисадником и садом на окраине дудергофской горы. На наш стук в калитку к нам вышла миловидная горничная в наколке, а затем и сама хозяйка - дама средних лет, весьма приличной наружности. Мы с Танеевым этого никак не ожидали и очень смутились. Просить эту незнакомую даму приютить у себя нашего пьяного товарища было как-то дико и даже совсем неудобно, так что мы было хотели ретироваться, однако дама уже заметила Гейне, трупом свесившегося с пролетки.
- Кто вас ко мне направил? - спросила она несколько строго.
Конфузясь, мы назвали шакала.
- а-а, Гаврилыч... - с улыбкой протянула дама, - что же, в таком случае заходите. Я рада, что могу быть вам полезна. Ваш заболевший товарищ спокойно сможет отдохнуть у меня. У него по-видимому, припадок?..
Мы втащили потерявшего сознание Гейне в дом и уложили его на добротной кровати в уютной комнате. Миловидная горничная с понимающей улыбкой предусмотрительно поставила у изголовья кровати ночную посуду. Убедившись, что наш товарищ теперь в безопасности, мы вежливо распрощались с хозяйкой дачи, от души поблагодарив ее за участие.
- Ждя благородных и воспитанных людей всегда рада быть полезной. Милости прошу не забывать мой дом... - сказала она с таким светским видом, что мы даже на прощание галантно поцеловали ей ручку.
На следующий день мы встретили в лагере училища очухавшегося Гейне. Он был мрачен и обрушился на меня с Танеевым.
- Зачем вы затащили меня к Н.? Кто вас об этом просил?!
- Но куда же было вас девать, несчастный вы гусар? Скажите нам спасибо, что мы устроили вас в доме почтенной дамы.
- Да будет вам издеваться! Вы привезли меня в публичный дом!
- Что-о?..
- Пожалуйста, не притворяйтесь! Я вчера очнулся в форменном публичном доме, хозяйку которого я, кстати, знаю как самую продувную шельму на свете!
И, ко всеобщему нашему изумлению и удовольствию, злополучный Гейне в подробностях рассказал, как вчера неожиданно для себя вдруг проснулся в обществе развеселых "милых, но падших" созданий, отъявленнейших проституток, и что из всего этого у него получилось.